Инстинкт женщины - Страница 77

— Нет, — возразил Цапов, — у меня завтра свидание с Цыганом.

— Позвони и скажи, что ты болен. Давай сделаем паузу, пока я все не проверю.

— Нельзя, — возразил Цапов, — если я не приду, он перестанет со мной общаться. Или обидится, или решит, что я струсил, и тогда я потеряю доверие. Он и так в последний раз назвал меня «везунчиком». Нужно обязательно идти на завтрашнюю встречу. У него могут быть новые материалы.

— Ладно, — пробормотал генерал. — Но мы тебя в любом случае подстрахуем.

— Не надо, — попросил Цапов, — он мне доверяет. Там вокруг много цыган, в самой закусочной работают его люди. Если они заметят слежку, я не смогу ничего объяснить. Не нужно никого посылать. В случае необходимости я дам сигнал тревоги.

— Хорошо, — согласился генерал, — а я тебе утром позвоню. Прямо сейчас я еду к прокурору города. До свидания.

По правилам, сохранившимся еще с советских времен, наиболее тяжкие преступления, к которым относились и убийства, вели следователи прокуратуры. В начале девяностых поднимался вопрос о создании специального Следственного комитета, подчиненного либо Министерству юстиции, либо Генеральному прокурору. Однако все планы так и остались планами. В результате следственные части имелись одновременно в трех крупнейших ведомствах — в прокуратуре, в ФСБ и МВД. При этом следственное управление в контрразведке неоднократно подвергалось всякого рода реорганизациям. Однако в основе своей система сохранила нелепые советские принципы: прокуратура по-прежнему расследовала преступления и одновременно надзирала за ними.

Цапов понимал, насколько сложно будет Игорю Николаевичу уточнить, почему важнейшие показания свидетельницы Авакян не попали в протоколы допросов. Именно поэтому он решил отправиться утром на встречу с Цыганом. Вдруг тот что-то узнал.

Утром он поднялся еще затемно и вышел из дома в седьмом часу, чтобы пешком дойти до станции метро. При этом он несколько раз проверял наличие «топтунов», но их точно не было. Генерал сдержал слово. Цапов опасался и возможной встречи с боевиками Звонкова, потому обошел переулок, где произошла его встреча с преследователями.

В начале девятого он вышел к станции метро, где должна была состояться встреча. Не останавливаясь, прошел по противоположной стороне улицы, наблюдая за закусочной. Все было спокойно. Он дважды прошел из конца в конец улицы. И наконец, когда до назначенного времени оставалось около пяти минут, решительно направился к закусочной.

Вошел в помещение, осмотрелся. Кроме троих молодых парней, сидевших в углу, посетителей пока не было. Пожилая женщина протирала столы. За стойкой стоял колоритный мужик — резкий профиль, горбоносый, черная, коротко подстриженная бородка. Увидев Цапова, он кивнул ему в знак приветствия и молча показал в угол, где они ранее сидели с Цыганом. Цапов прошел к столику, ожидая приятеля. Отсюда не просматривалась улица, и поэтому он повернулся спиной к двери, помня уверения Цыгана, что здесь все свои. Через минуту он услышал за спиной знакомый голос:

— Здравствуй, Фокусник.

— Доброе утро, — он повернул голову. Перед ним был Цыган, имевший уже знакомый ему облик — темный плащ, темная шляпа, надвинутая на глаза.

— Ион, дай нам кофе, — попросил Цыган, устраиваясь рядом с Цаповым.

— Как у тебя дела? — спросил Константин. — Кажется, ничего хорошего?

— Вот именно, — буркнул Цыган. — Ну и в историю ты влип, парень.

Им принесли кофе. Женщина, поставив перед ними две дымящиеся чашки, быстро отошла, словно опасаясь услышать то, чего не должна была слышать.

— Мне удалось тут поговорить кое с кем, — начал Цыган, — за Федором нехорошая слава тянулась. Говорили, что стучал понемногу, товарищей сдавал. Все, что я тебе раньше говорил. Но не это главное. Все наши уверены, что его свои убрали. Не нужен он стал, понимаешь? Мешать начал. И тогда его убрали. Профессионально действовали. В подъезде ждали. Только Звонков к этому никакого отношения не имеет. Он, наоборот, ищет, кто мог это сделать. Поэтому он теперь на тебя зуб имеет. Большой зуб. Он думает, что ты припутан и к убийству Федора, и к смерти Савраски.

— Я же тебе все рассказал…

— Знаю. Но я не могу быть твоим адвокатом. Дело далеко зашло. Про тебя уже самому рассказали. Ты меня понимаешь? Ну, тому человеку, которого и Звоночек боится…

— Ясно, — Цапов понял, что речь идет о Рашковском.

— Тебе нужно все объяснить. Иначе тебе — хана. После покушения и ранения дочери тот шутить не станет. И никуда ты теперь не спрячешься. Из-под земли достанут. Если, конечно, не побежишь к ментам. Может, они тебя спрячут. Но я тебя знаю. Ты никуда не побежишь. Лучше скажи, зачем ты влез в эту историю? На кого ты сейчас работаешь?

— Они хотели точную информацию получить насчет покушения. Боятся, что на них все свалят, — уклонился от ответа Цапов.

— Я так и думал, — вздохнул Цыган, — кавказцы, наверное, боятся, что на них подумают. Когда Рашковского грузины предложили, его здесь Звоночек очень сильно поддерживал. Сам знаешь, сколько несогласных на тот свет отправил. Некоторым это не понравилось. Они наверняка хотят все на кавказцев свалить. Говорят, что в последнее время между ними разборки начались. Чеченцы и азеры объединились, им Рашковский что кость в горле.

— Все хотят про это покушение узнать, — напомнил Цапов.

— Поэтому тебя и подставили. Ты со своими заказчиками потолкуй. Пусть выйдут на авторитетов. Иначе тебе плохо придется. Найдут они тебя и следов не оставят.